Я испытываю какие-то новые ощущения, садясь сегодня в самолет. Раньше каждый полет на Африканский континент был сравни полету в космос, в неизведанный мир, где нога белого человека если и ступала, то либо в военном ботинке, либо по служебной необходимости и за очень большое вознаграждение. А сейчас я спокоен и в полной уверенности, что ничего не произойдет. Вспышка эболы хоть и докатилась до бассейна Конго, но без особых последствий. Минуточку, я сказал Конго? Да еще каких-то десять лет назад здесь была такая задница, что желающим съездить в эту страну можно было смело покупать билет только в одну сторону — для экономии. Вернуться шансы были не высоки. А сейчас ты спокойно летишь на новом лайнере в черном-черном бездонном пространстве, а бортпроводники подливают тебе вино. Конечно, в этом спокойствии видятся одни плюсы: мир стал доступным и самые дальние его уголки, куда еще недавно казалось свет цивилизации вообще никогда не дойдет, также рады туристам. Но вместе с тем исчезает нечто очень важное для путешественников, нечто, что щекочет нервы и манит в новое место сразу по возвращении домой.
1.
Самолет облетает неспокойный Донбасс, почти на час увеличив время из Москвы до Стамбула, и, миновав границы России, оказывается над нейтральными водами Черного моря… Турецкие авиалинии достойны отдельного упоминания. Это они «распечатали» многие африканские страны, билеты в которые через обычно Париж стоили раньше очень дорого. Слетать и вернуться, например, в Чад в прошлом стоило 2,5-3 тысячи евро, а сейчас можно уложиться в 700. А сколько новых направлений! Тут тебе и Кано, и Лубумбаши, и даже Могадишо.
2.
3. Побережье Турции.
Проведя несколько часов в Стамбуле, я снова в самолете. Боинг 737-900 держит курс на юг. Над Средиземным морем облачно, но перед самым египетским побережьем облака расступаются, и появляется береговая линия. Начинается Африка. Подо мной разливы Нила, участки плодородной почвы, дающей урожай уже несколько тысячелетий подряд. Мы летим над самой известной рекой в мире, совершенно не впечатляющей с десятикилометровой высоты.
4. Над Средиземным морем.
5.
6. Закат.
7.
8. Побережье Африки.
9. Сельскохозяйственные участки в дельте Нила. Где-то здесь наверняка культивируют и папирус, разлетающийся по всему миру в чемоданах пакетных туристов.
Последний луч солнца скрывается на западе, вскоре исчезнет зарево, и тьма накроет Нил. В иллюминаторе будут видны лишь отраженные огни внутри салона. Передо мной ужин и книга Юрия Нагибина «Моя Африка»… Таких книг, написанных советскими журналистами 40-50 лет назад, наверное, сотня. Особенно редкие, посвященные странам, где «наши» люди практически не бывали, я стараюсь выуживать в просторах интернета, и они напоминают мне об африканском солнце, когда я дома среди снегов и сугробов. В рюкзаке на багажной полке ждет своего часа книга «Африка под покровом обычая». Её автор Владимир Корочанцев был первым советским человеком, посетившим всем известный остров Фернандо-По («где гуляет Гиппопо»), вслед за обретением независимости Экваториальной Гвинеей, потерявший свое звучное название. Спустя почти полстолетия после описываемых в книге событий, буквально через несколько дней, я, возможно, пройдусь по улицам Малабо и присяду на облицованные кафелем скамейки на центральной площади — Корочанцев украсил свое произведение их цветными фотографиями. Где-то в багаже одна из книг Николая Хохлова, посвященная Конго. 46 дней он провел в тюрьме в Леопольдвиле, так называлась Киншаса до 1966 года. Сейчас его воспоминания читаются как приключения, но, полагаю, автору было не сладко — африканская тюрьма в то время (да и сейчас ситуация не намного лучше) могла дать фору любому концлагерю…
10. Нил по правому борту.
На протяжении нескольких десятилетий работа репортера ТАСС или дипломата была единственной возможностью побывать в самых закрытых странах Африки. Дипломаты книг не писали, да и как показывает практика, не отличаются особой любознательностью. Вероятно, собкоры всесоюзных газет, освещавшие первые шаги бывших колоний на социалистическом пути, уезжая в длительную командировку, получали непременное условие — написание этнографических и культурологических заметок. Их материалы можно встретить даже на страницах «Вокруг света». Из этих крупиц собирались книги, до сих пор являющиеся единственными русскоязычными источниками о многих африканских государствах. Да, часть информации, особенно политические и экономические обзоры, давно устарела и потеряла актуальность. Некоторые описываемые страны успели даже поменять свое название. Но, когда я смотрю на редкие фотографии, запечатлевшие жизнь африканцев той поры, я вижу, что за прошедшие 30-40-50 лет ничего не изменилось. Те же одежды, те же товары на прилавках, только появился мусор, много мусора — цветастые пакеты и пластик. Копаясь в книгах, я даже нахожу моменты, где авторы, полагая, что их читатели никогда не попадут в эти пыльные города, привирают для складности текста (надо отметить, что некоторые блогеры, коллекционирующие страны и посещающие их по принципу «новый день — новая страна» врут еще больше).
11. Ужин и книга.
Новый век принес возможность путешествовать не по страницам книг, а самому. Красная латеритная пыль, о которой написано в каждой книге, разве можно ее представить, не увидев самому? Или ствол баобаба, вокруг которого можно выстроить 30 человек? Или… Это длинный список, который может дополнить каждый, кто здесь бывал. И я лечу в Киншасу. Далеко не первый, но в качестве туриста, наверное, среди первых ста. Отлично помню, как лет десять назад читал письма на родину от Сергея Лекая и Ольги Смирновой, они точно были первопроходцами. Въехав в Конго на востоке, они добрались до Кисангани, сплавились по реке Конго до самой Киншасы и попали в тюрьму в Киквите. Это был 2004 год. Позволю себе выдержки из их писем, которые в полной версии можно отыскать на сайте Академии вольных путешествий.
«Наконец-то мы добрались до Кисангани! 560 км пешком. Машины начинаются в 56 км от города. Наш приход совпал с визитом президента в Кисангани. Ментов больше чем людей. С дальнейшим передвижением непонятно. Прямой баржи в Киншасу нет. Можно плыть с пересадками. Пока узнаём все и отдыхаем. Большая ООН-миссия, много русских. […] Уже шесть дней как мы плывем в Киншасу на «Ebale», это название баржи, и она его оправдывает. […] Наконец-то мы в Киншасе. Плыли 23 дня, притомились. На барже тучи комаров, ещё раз переболели малярией, одновременно. На барже дурдом: после Бумбы набились сотни людей, свиней, коз, крокодилов, обезьян, кур, черепах и др. живности. При сильном ветре волны перекатывались через палубу. Каждый раз, когда начинался дождь, люди впадали в безумство, пытались затоптать нашу палатку. […] Киншаса дерьмовый город… Народ — буйные дегенераты. Каждый день видим разборки и драки. Встречаются лже-менты в штатском. Это грабители. Подруливают к туристам и отбирают деньги и ценности. […] Разобравшись со всеми делами, 27 ноября мы выехали из Киншасы в сторону Киквита и Замбии. 540 км асфальта, показанного на карте, заняли почти 5 суток. В Киквите мы вздохнули с облегчением, предвкушая отдых, еду, сон и другие блага, но не тут-то было. Первыми были секъюрити. Нас отвели к большому начальнику, попроверяли часок документы и вещи, сказали, что все хорошо и отпустили. Вторыми нас отловил Иммигрэйшн. Начальник Иммигрэйшена был крайне туп. Нам предъявили стандартные обвинения: что мы солдаты, шпионы, мусульмане, террористы, наша виза просрочена и нету у нас бумаги из Киншасы. А также шеф попытался украсть фотографию моей собаки, насилу отобрали взад. […] В общем, у нас забрали паспорта, перерыли все шмотки и поселили в пустой комнате Иммигрэйшн-офиса, где мы и прожили почти месяц. Там не было ни электричества (как и во всём городе), ни воды (она продаётся за деньги). […] Тогда я сбежал и пошёл жаловаться мэру. Мэр пообещал во всём разобраться и решить наше дело лучшим образом, а также пообещал еду, воду и другие блага. Все это оказалось враньём. Надо сказать, что за месяц общения с начальством всех уровней, ни один из них не сказал нам ни слова правды (хотя это скорее национальная особенность, а не свойство начальства). Нам каждый день обещали: отпустить; отправить в Киншасу на лодке, машине, самолете; принести еду, воду, бензин и так далее и тому подобное… Все это было ложью. […] Постепенно про нас начали забывать, а мы стали налаживать быт. Нам разрешили ходить по городу сначала с сопровождением, потом самим (сопровождение думало, что мы будем возить их на такси и запротестовало: мы-то ходили пешком). Еду готовили на примусе, а когда бензин кончился, мы стали жечь бумажный архив, который хранился во многих ящиках и шкафах.»
Это было всего 10 лет назад. А сейчас по Конго от Кисангани до Киншасы можно сплавиться на благоустроенном плоту, в рамках поездки, устраиваемой одной французской тур-компанией за приличные деньги. Поездка занимает… все те же 23 дня.
12. Подлетаем к Киншасе.
Киншаса появляется как-то странно. Создается ощущение, что самолет садится не в городе с десятимиллионным (это только официальные данные) населением, а в глухой деревне. Сначала темноту прорезают редкие огни, похожие на фонари на лодках рыбаков. Постепенно их концентрация увеличивается, и становится ясно, что под нами жилая застройка — городские трущобы, до которых до сих пор не дотянулись электрические провода. В этих редких огнях пилоты находят взлетно-посадочную полосу, и самолет плавно садится. Даже не верится, что мы теперь в стране, по площади равной всем странам Западной Европы, со столицей, уступающей численностью населения в Африке лишь Каиру и Лагосу.
13. Огни на подлете к Киншасе.
В Киншасе влажно и душно несмотря на ночь. Очередь движется быстро, не оставляя возможности осмотреться. Грязный маленький аэропорт Н’Джили с несколькими старыми самолетами на перроне. Пару раз в день сюда прилетают стальные птицы издалека и, мне кажется, их провожают такими же взглядами, какими смотрели на Ноев ковчег не попавшие на него люди и звери. Удивительно, но никто не мучает нас на паспортном контроле, не тянет время, как это часто бывает. Даже носильщики не бросаются с предложением своих услуг и не выхватывают чемоданы. (Я помню рассказ одного иностранца, прилетевшего в Конго в 2008 году и потратившего сначала час с лишним на три уровня контроля, а потом еще два часа ожидавшего багаж у транспортера.) На стенах плакаты, иллюстрирующие симптомы эболы. Очень хочется достать фотоаппарат, но опыт подсказывает, что это не лучшая идея.
14. На перроне.
Снаружи здание аэровокзала больше напоминает шиномонтаж. В хаосе из рекламы машин и мусорных баков потерялись его стены, возведенные на заре независимости. Определенно, это один из самых запущенных столичных аэропортов из тех, что я видел. Мы грузимся в микроавтобус и быстро выезжаем на бульвар Лумумбы — широкую пустынную улицу, ведущую в центр. Машин практически нет, обочины пусты — город еще не проснулся.
15.
16. Терминал снаружи.
Для сравнения. Так он выглядит, если снять всю рекламу. На заборе пристроились грузчики, цвет их формы за прошедшие годы не изменился.
А так выглядел во времена бельгийцев. На месте газона сейчас замусоренная парковка.
На взлете. Фото 2004 года. На перроне какие-то древние самолеты и «грузовики».
(Все три фото нашел в интернете.)
17. Бульвар Лумумбы.
18.
На пороге гостиницы нас встречает новогодняя ёлка — треугольная пирамида, оббитая зеленой тканью и украшенная мишурой — приятная забота о гостях. Я удивляюсь наличию вай-фая и бассейна. И совсем не удивляюсь бардаку, происходящему на моих глазах. Только с третьей попытки, при помощи двух портье, удалось заставить электронный ключ открыть дверь в номер. В Африке всегда так.
19.
4 января 2015 г.
Вы можете поддержать блог, сделав перевод c банковской карты или кошелька, через Яндекс.Деньги или PayPal.
